Смерть Александра Македонского в 323 году до н. э. интересна не тем, от чего он умер, а тем, что случилось потом. Он не назвал наследника — и оставил после себя не «великую державу», а огромный кусок добычи без хозяина.
Дальше включилась простая механика: генералы и телохранители, привыкшие решать споры силой, начали делить сатрапии и должности на совете в Вавилоне. Формально — ради порядка, фактически — чтобы урвать свое и не оказаться следующим в списке проигравших. Так мир Александра стал полем войны его же друзей.
В такой системе любое «временное решение» живет до первой возможности его сломать. Сегодня ты наместник — завтра слишком сильный наместник. Сегодня ты союзник — завтра удобная цель. Когда нет правил передачи власти, остается один аргумент: у кого сильнее армия, тот и прав.
Поэтому война диадохов была вопросом времени. Они не «сорвались» — они просто начали делать то, что умели лучше всего: делить добычу силой — только теперь добычей была империя. А расплачивались за это, как обычно, те, у кого не было ни голоса, ни армии.
Читайте также: Александр Македонский: завоеватель или освободитель?
Обложка: Dreamina/ПутьВоина
